«Variety»:

Пирс впечатляет здесь ролью мужчины, который отказался от человеческой расы еще до последнего раунда этих бедствий, и если и есть здесь случайные проблески доброго, мягкого человека, которым он был когда-то, мы чаще видим его дикий инстинкт выживания. Но вот у Паттинсона, который оказался большим сюрпризом этого фильма, стоит отметить его убедительный южноамериканский акцент и заниженную привлекательность этого героя, которая могла бы выдавить дешевые сентиментальные эффекты. Со своей привычкой растягивать слова и широко распахнутыми глазами щенка, Рэй с самого начала должен был выглядеть современной копией Ленни Смолла, но он здесь представляет собой не столько умственно отсталого, сколько человека, живущего в период социального регресса – всегда защищаемого маменькиного мальчика, которого неожиданно бросили на съедение волкам – и Паттинсон никогда не переусердствует ни в чем, вызывая сочувствие к персонажу, который полностью это заслужил. Он становится оазисом человечности в этой абсолютной забытой всеми земле.

«The Hollywood Reporter»:

Паттинсон сыграл так, что, несмотря на ограничения его персонажа, становится все интересней с течением фильма, предполагая, что этот молодой актер действительно способен играть оригинальных персонажей. Но всегда командующим центром этого фильма является Пирс, который, за своим молчаливым поведением, скрывает бессердечную беспощадность анти-героя классического вестерна или нуарного фильма, и отказывается умирать, прежде чем не отомстит за непростительное преступление.

«Little White Lies»:

Исполнение расположилось как раз между «жестоким» и «печальным». Гай Пирс, как всем известно, использует все преимущества седины для изобразительного искусства, тогда как Паттинсон справляется со своим новыми не-сердцеедным образом (команда визажистов потрудилась на славу, создав почти что ад на его зубах) с завидным пафосом. Его хромота, южный акцент, лицевой тик и отрывистая речь добавляют вторую, третью, четвертую и пятую скрипку к общему фону, и даже Эрик не может справиться и проявляет доброту к нему. Если и есть одна, особо подчеркнутая вещь в этой жестокой метафизической драме, так это что когда все рушится, главное это мужская дружба.

«The Guardian»:

Мишо создал отличную угрожающую среду в «Ровере»; Пирс – кипящее присутствие. Но я чувствую, что немного запутался и чистые линии конфликтов и напряжения оказались размыты: антиутопичное будущее не много добавило к общей истории, и было не очень сурово описано. У меня даже возникло подозрение, что сценарий, возможно, прошел еще одну или две переделки, или наоборот вернулся к первоначальному варианту, когда был закончен кастинг. Что ж, Мишо определенно представил нам очередную мозго-изматывающую картину с беспросветным отчаянием.

«Indiewire»:

Хмурый вид Пирса и беспощадная способность заставлять других удовлетворять его требования – особенно во внезапном взрыве насилия, когда он ищет огнестрельное оружие – отмечает его самую сильную роль со времен «По волчьим законам», тогда как Паттинсон наконец-то выходит за рамки деревянных движений, чтобы придать своему неуклюжему персонажу жалкий и жуткий вида.

«HitFix»:

Рэй Роберта Паттинсон, кажется, едва ли способен функционировать как личность. Он бормочет, он кажется немного похожим на манекен, и в то же время он, похоже, способен на насилие, он чувствуется испуганным ребенком, который постоянно боится всех, не уверен, почему люди делают то, что они делают, неспособен общаться в тех редких случаях, когда его мозг готов к этому. Он очень хорош в этой роли, и хотя я не в восторге от этого фильма в целом, если Паттинсон продолжит и дальше принимать подобные решения, как эта роль и его текущее сотрудничество с Дэвидом Кроненбергом, у него действительно может быть будущее, где люди будут искренне потрясены узнав, что начинал он с роли в Сумеречных фильмах.

«Vanity Fair»:

Когда мы впервые видим Паттинсона, он покрыт пылью (как и всё остальное в этом фильме) и прижимает руку с пистолетом к ране в его животе. Его волосы обкорнаны в непопулярный ежик, а зубы принадлежат курильщику табака, который занимается этим всю жизнь. Он говорит с пронзительным южным акцентом, и он такой же нервный, как Пирс ледяной и последовательный. В одной милой сцене Паттинсон даже подпевает фальцетом в припеве «Pretty Girl Rock» Кери Хилсон.

«The Playlist»:

Пирс надежно закрепился в качестве совершенно безэмоционального Мужчины Без Имени За Исключением Может Быть Эрика, и Мишо эксплуатирует его харизму во всех этих широкоформатных кадрах с его непостижимой, нечитаемой миной, тогда как Паттинсон, за которого мы первоначально волновались, что он может быть слишком дерганным для полной достоверности, на самом деле сыграл так, что справился даже более чем волнующе. Это определенно лучшее, что мы видели в его исполнении, несмотря на довольно стандартный акцент в стиле слабоумного деревенщины, с которым актер справился в совершенстве. Контраст между этим двумя мужчинами, Паттинсоном, таким же дерганным, насколько бесстрастный Пирс, заметен и в этом-то пространстве между ними, перемеживающемся перестрелками, в действительности и живет фильм.

(…)

В сопровождении эклектических звуков дронов и электронных импульсов, прерывающихся несочетаемыми треками (включая очень забавную, немного металл-версию «Не надо меня ненавидеть за то, что я красавица», исполненную Паттинсоном) история Мишо и Джоэля Эдгертона справилась с поставленной задачей, может быть и, оглядываясь на «По волчьим законам», фильм и не достиг высот этой криминальной саги, но, возможно, выполнил еще одну важную функцию: он доказывает, что Мишо работает с другими жанрами и текстурами, и все еще может создать безошибочный фильм, а так могут только мастера.

«Buzzsugar»:

Пирс является центром фильма и его присутствие сильно, как обычно, но Паттинсон поставил ставку на внушительное и поистине преобразующее исполнение со своей стороны. Рэй является непривлекательным персонажем в самом неприглядном мире, с гнилыми зубами, плохой стрижкой и отталкивающим, нервным поведением, но не нужно видеть в этом скрытый смысл, будто Паттинсон сделал что-либо из этого в попытке изуродовать себя и отдалиться от своего образа сердцееда. Во всяком случае, эта роль должна рассматриваться в качестве доказательства для любых сомневающихся, что при правильном режиссере и свободе вырваться из образа его публичной персоны, Паттинсон обладает реальными актерскими способностями и магнетизмом на экране. Вы можете судить сами, сходив на «Ровер» в кинотеатры.

«First Showing»:

Хотя фильм и его опыт свеж для моего разума, чем больше я начинаю думать о нем, осмысливая фильм и начиная писать о нем, тем больше я понимаю, как много Мишо скрыл в своей тишине, в свободных от диалогов минутах. В свою очередь, это сделало каждое сказанное слово еще более важным. Пирс, похожий на Райана Гослинга в «Драйве», осторожно подбирает каждое слово, каждое движение, каждая мышца его тела действительно играет, говоря со зрителем, даже если в действительности слов сказано совсем мало. Даже у Роберта Паттинсона, сыгравшего одну из своих лучших беспокойных, отчужденных ролей на данный момент, есть много, что сказать между каждым словом, что он произносит.

«Empire Online»:

Любой, кто видел «По волчьим законам», знает, что брезгливости здесь не место: здесь есть шокирующие моменты, но они не навороченные. Этот фильм об ужасном, отчаянном, бесплодном мире – нечто, что мы видели и раньше, конечно же, но Мишо придает этому свой оттенок. Персонажи хорошо прорисованы, несмотря на долгие промежутки без диалогов – игра Пирса сильна как обычно, а Паттинсон продемонстрировал диапазон пошире, чем многие могли ожидать от него.

«Screendaily»:

На протяжении большей части фильм, по сути, демонстрирует переменчивость настроений двух центральных персонажей в исполнении Паттинсона и Пирса, но в целом фильм ровный. Тем не менее, здесь есть на что полюбоваться: на актеров второго плана в роли грозных бандитов, на неряшливые, в большинстве случаев, образы, созданные художником Жозефин Форд, и на зловещий металлический лязг от композитора Энтони Партоса.

«Vulture»:

Несколько представителей прессы выдвинули предположение, что «Ровер» наконец-то доказывает, что Паттинсон действительно умеет играть, хотя я думаю, что он превосходно оправдал себя еще два года назад, когда снялся в «Космополисе» Дэвида Кроненберга, премьера которого также состоялась в Каннах. Что они действительно имели в виду – «Ровер» позволил Паттинсону наконец-то побыть мужчиной, помахать пистолетом и испачкать лицо в крови и грязи, доказывая свою мужественность после расцвета «Сумерек».

Это нелепо, что больше всего понравившаяся часть «Ровера» - это когда Паттинсон – и фильм – становится немного светлее, изображая такого себя бездельника. Сидя в одиночестве в машине перед главной перестрелкой, Паттинсон слушает радио и подпевает. Эта песня – «Pretty Girl Rock», Кери Хилсон, и постукивания Паттинсона и его неожиданный сладкий фальцет - определенно не то, что кто-либо раньше видел. «Не надо меня ненавидеть за то, что я красавица», - напевает он. – «А теперь отжигайте в стиле красоток!». Паттинсон знает, каково это, когда тебя ненавидят за красивую внешность, и решения очевидны: Он может либо стереть всю грязь или, как в «Ровере», размазать ее по всему лицу.

В первой картине Мишо после ошеломляющего выхода «По волчьим законам» в 2010 году, «Ровер», сыграли Гай Пирс и Роберт Паттинсон, а снят он был в глубинке Южной Австралии, где температура в самые жаркие периоды годы буквально негуманна.

«Мы проводили техническую разведку за неделю до съемок, и местность показалась нам опасной, ведь температура здесь поднималась к 50 градусам», - вспоминал режиссер, сидя в прохладном интерьере бара шикарного отеля.

«Вы не могли бы работать в такой жаре, если вы проводили больше 20 минут снаружи, иначе могли бы просто умереть… Мы с продюсерами обсудили это, разговор был коротким, потому что мы даже не хотели рассматривать возможность переноса съемок в другое место. К счастью, температура во время съемок опустилась к 40-45 градусам. Она находилась в пределах, пригодных для человеческой жизни».

Необъяснимо показываемый в рамках «Полуночных показов», не основной конкурсной программы, «Ровер» самый впечатляющий кинопроект, напряженный и безжалостный, холодящий как кровь, так и душу.

Этот фильм снесет вам голову не только игрой Пирса, мужчины, горящего яростной решимостью вернуть свою украденную машину, и Паттинсона, которого тот должен тащить за собой, этот фильм разворачивается в совершенно пугающем мире. Десять лет спустя после неназваного мирового экономического коллапса, и в этом мире Австралия стала мрачным и безнадежным опустошенным обществом, которое Мишо и его команда великолепно создали.

«Я не хотел делать пост-апокалиптический фильм, где вы оказываетесь, живете после катастрофы настолько непредвиденной, что зрители могут расслабиться и наслаждаться своим попкорном», - объясняет режиссер.

«И я не хотел сводить мир к полной анархии, я хотел создать мир, как например у богатой ресурсами страны третьего мира, где финансовые интересы некоторых защищены, а все другие оставлены на произвол судьбы. Я хотел, чтобы этот мир напоминал тот, который может поджидать и нас за очередным поворотом, был напряженным и угрожающим в своей правдоподобности».

К сценаристу-режиссеру Мишо и его со-автору Джоэлю Эдгертону идея «Ровера» пришла в голову в 2007. «Мы набросали костяк истории, я написал первичный вариант, когда мы были в Лос-Анджелесе, болтаясь без дела и не зная толком, зачем мы там».

«Мы начали с мужчины и машины в пустыне. Я всегда начинаю с чего-то общего, и это становится моей целью - сделать сюжет менее обычным, подробным, конкретным. Если есть какие-то предпосылки или краеугольные камни, я стараюсь отложить их в сторону и создать нечто, чего вы никогда раньше не видели».

Успех «По волчьим законам» 2010 года, сначала на «Sundance», а затем и на Оскаре (где коллега Джеки Уивер получила номинации как «Лучшая актриса второго плана»), был неожиданным и карьеро-изменяющим опытом для 41-летнего режиссера.

«Я отправился на «Sundance», не имея ни малейшего представления, что будет дальше с этим фильмом, я совершенно потерял перспективу», - вспоминает Мишо. – «Я готовил себя к неодолимому смущению».

Вместо этого пришло возбуждение от успеха, и «неожиданно целый мир возможностей открылся для меня. Я решил оставаться открытым для идей, так как мой следующий фильм мог появиться откуда угодно».

«Так что я провел - или потратил впустую – пару лет, читая сценарии других людей. Но мне нравится строить фильмы с нуля, и я не смог уложить себе в голову фильмы, которые были уже наполовину головы. Я хотел сделать что-то свое, на своих условиях».

Это привело Мишо обратно к «Роверу» и ужасающему персонажу Эрику, сыгранному Пирсом, «убийственно озлобленному мужчине, пытающемуся выследить людей, которые украли его машину. Он – парень в середине своих 40 лет, достаточно старый, чтобы помнить житзнь до коллапса, но достаточно молод и полон жизни, чтобы быть опасным. Его персонаж медленно открывается вам, у него была сложная эмоциональная жизнь, которая почти подошла к своему концу».

Пирс был одной из звезд «По волчьим законам» и Мишо написал эту роль специально для него, но режиссеру все же пришлось бороться, чтобы заполучить его, бороться так, как «приходится почти каждому фильму, в который вы хотите заполучить одного из восьми парней в мире, которых хотят все».

«Гай прекрасный, милый и привлекательный человек, но есть в нем что-то скрытое, что-то таинственное, как в актере, и он мастер брать на себя минималистичные роли и наполнять их деталями», - говорит Мишо. – «И он профессионал, он действительно хорошо играет, когда берется, и также хорошо он расстается со своим персонажем, если ему не нужно больше быть своим героем, когда камеры выключены».

Едва контролируемая ярость Пирса в роли Эрика исключительна, но это не такое откровение для нас, как неузнаваемая работа Паттинсона в роли Рэя, раненного, несосредоточенного человека, нежелательного сообщника старшего мужчины.

«Я встретился с ним в Лос-Анджелесе, во время своих 400 000 встреч, что были у меня после выхода «По волчьим законам»», - говорит Мишо. – «Я научился не отказываться от актеров, основываясь на общем предубеждении, и он стал классическим примером».

«Я понимаю, какими молодые актеры могут казаться в роскошных условиях, и я знал, если я смогу снять этот фильм и Роб сыграет этого персонажа, мир увидит те его навыки, которые, как мне кажется, он никогда ранее не демонстрировал».

«Игра Роба и Гая была невероятно экстраординарной. Я хочу, чтобы они победили», - продолжает режиссер, и это еще одна причина, почему исключение «Ровера» из конкурсной программы Канн настолько прискорбно.

Четыре года прошло после выхода «По волчьим законам». Сложно ли было преодолеть то, что называется «рутиной создания второго фильма»?

Да, очень сложно. Нелегко определить природу второго фильма – не только то, о чем он будет, но и то, как он будет снят. После долго обсуждения, во время которого я рассматривал несколько вариантов – некоторые из них были просто огромными проектами – я решил, что самое главное для меня, это заняться проектом, который я смогу контролировать. Сценарий «Ровера» был к тому времени готов и мне он показался идеальным проектом.

Было ли важно, чтобы второй фильм отличался от первого в плане эстетики?

Не обязательно, нет. Но чем больше я думал о «Ровере», тем более четко я видел, что могу здесь контролировать все, обычно этот процесс вполне естественный для режиссера. Если смотреть на общий вид фильма, на его тон, он отличается от фильма «По волчьим законам». Но это по-прежнему история человека в мире, который побуждает его вести себя определенным способом. Никогда не рассматривался вопрос, чтобы проекты были совершенно разными.

Тем не менее, «По волчьим законам» очень темный фильм, снятый в закрытых помещениях. В «Ровере» же много солнца, он представитель «дорожных фильмов» и бескрайних дорог.

Да, но такова природа истории и ее сюжета. По-своему, «Ровер» является вестерном. А лучшие вестерны - это всегда напряженные личные истории в сожженных солнцем пейзажах, обширных и одиноких. В конце концов, я должен признаться, что мне понравилась идея создать фильм, который одновременно еще глубже, еще более напряженно рассматривает тему, поднятую «По волчьим законом».

Для вас, «дорожный фильм» - это общепринятый жанр или все же только австралийский?

Много фильмов можно отнести к жанру «дорожных». Все, которые имеют отношения к путешествию, фильмы, во время повествования которых мы вместе с актерами перемещаемся из одного места в другое. Что касается «Ровера», все было гораздо проще с самого начала. Здесь есть путь, который персонажи начинают в одном месте и заканчивают в другом, в конце длинной прямой дороги. Впрочем, австралийский кинематограф имеет долгую историю «дорожных фильмов», вероятно из-за огромных расстояний, которые нужно преодолеть, чтобы попасть в нужное место. Впрочем, то же можно сказать и о США.

Вы хотите закрепиться как режиссер, работающий с австралийскими пейзажами и использующий традиции фильмов, снимаемых в «глубинке», в австралийской пустыне, как «Опасное пробуждение», «Потерянный уик-энд» и других?

Я знаком с подобными традициями, но убедился в них на собственном опыте, как никто другой. «По волчьим законам» получился чем-то больше, нежели обычный триллер, «Ровер» же вообще оказался уникальным фильмом.

Почему южная пустыня ассоциируется у вас с таким чувством опасности, неизвестности и примитивизма?

Там страшно, потому что вокруг ничего нет, там очень пустынно. Уязвимость, изоляция, ощущения того, что ты находишься на другой планете – это очень тревожные ощущения. Там вы чувствуете себя очень маленьким, запуганным и в то же время вы видите и ощущаете интенсивную красоту этого места.

В Европе, кажется, существует реальное сообщество молодого поколения австралийского кино. Что вы думаете?

В любом случае, у меня присутствует такое ощущение. Я не знаю, относится это только к Австралии, и в частности к этому поколению, но я действительно испытываю теплые чувства к людям моего возраста, которые работают в этой отрасли. Вся эта дружба, переживания, это творческое сотрудничество, эти общие стремления… Мне нравится думать, что все это создается людьми, которые начали примерно в то же время, что и я. Еще не так давно мы все задавались вопросом, сможем ли мы влиться в этот мир, и вот теперь мы находимся в центре него. Это замечательное чувство, разделить свои самые смелые мечты с друзьями, а затем обнаружить, что это уже не просто мечты.

Сравнение с «Безумным Максом» подстрекало вас или давило?

Я просто знал, что нам не избежать этого – австралийская пустыня, машины, будущее. Но я никогда не думал о «Безумном Максе», создавая этот фильм.

Сюжет антиутопии не нов для нашего общества. Но в вашем фильме нет «великой катастрофы», просто неумолимое снижение уровня нашей жизни…

Да, все, что происходит в «Ровере» - это прямые последствия того, как мы живем сегодня – жадности, ущерба, который мы наносим окружающей среде, краха империй. Мир этого фильма полностью правдоподобен, это и пугает.

В двух ваших фильмах люди определяются как «животные». Но в то же время вы показываете их жертвами их образа жизни. Вы видите себя в качестве нигилиста? Фаталиста? Гуманиста? Моралиста? Сочетанием всего этого?

Скорее сочетанием, да. Иногда я говорю себе, что я счастливый нигилист. Но я часто балую себя приступами сентиментальности и морального восстания, что удивляет даже меня. Хотя это не так уж удивительно. Я поражен нелепостью всего этого, ведь в своей жизни я разделяю многое из того, что переживают и другие вокруг меня. И это приятно, это единственный реальный повод вставать по утрам.

По вашему мнению, когда зрители узнают, что Гай Пирс хранил в своем автомобиле, это будет самым эмоциональным моментом или скорее моментом черной иронии, указывающей на абсурдность всего, что произошло?

Оба варианта, по-моему. Персонаж осознает, что преследовать эту машину, как сумасшедший, для этого нет никаких причин. В то же время желание мести - это единственное, что позволяет ему избежать собственной деградации. Но скорее, это важный фактор, чтобы в финале раскрыть то эмоциональное воздействие, что направлено на этого персонажа на протяжении всего фильма, чтобы зрители испытали сочувствие к монстру, которым является этот герой.

С Джоэлем Эдгертоном, со-автором оригинальной идеи, вы продумали все это с самого начала или оно пришло к вам только в процессе?

Это была не первая идея, но она пришла довольно быстро. Это важный ключ к понимаю персонажа. Это чудовищно, но мы поняли, что у фильма очень сложный эмоциональный фон. И в конце мы сталкиваемся с ощутимым доказательством того, что этот герой все же способен любить.

Есть что-то особенное в этом персонаже, что привлекает вас?

Я думаю, что меня привлекают персонажи, которые пытаются понять то безумие, которое их окружает, которые пытаются найти свой способ жить в этой «системе», созданной другими – вероятно, потому что это выглядит довольно близким к моему собственному жизненному опыту.

Какими критериями вы руководствовались, выбирая ваших актеров?

Гай Пирс был у меня на уме с самого начала. Нам нужен был мужчина в его возрасте, с тихой и таинственной силой, который обладал бы его талантом и исключительным вниманием к деталям. Я не забыл того удовольствия, когда мы работали с ним над фильмом «По волчьим законам». Роб (Паттинсон) появился позже. Мы встретились, он мне очень понравился, затем он прошел тесты, они получились удивительными, полными жизни, совсем непринужденными и решение было принято. И есть что-то очень волнительное в том, чтобы иметь возможность показать этому миру, что эта звезда, недооцененная, и чью карьеру свели к одному определенному образу, обладает огромным талантом. Я быстро понял, что Роб великолепный актер. И я с нетерпением жду, когда все другие это поймут.

Диалоги намеренно медленные и повторяющиеся, почти ошеломляющие…

Это не стилистическое решение. Персонаж Гая холодный и жесткий, герой Роба же наивный и причудливый. Так что это просто способ, которым они выражают себя.

Некоторые сцены насилия вы показываете визуально, другие же остаются за кадром. С чем связан такой выбор?

«По волчьим законам» и «Ровер» вполне могут казаться жесткими фильмами, но я не чувствую, что это напрямую связано со сценами насилия. Что мне нравится, так это драма, которая развивается перед нами, эффекты, которые она оказывает на жизни героев. Иногда драматические последствия акта насилия требуют, чтобы их описали на экране с определенной жестокостью. А иногда, наоборот, визуальное представление насилия может преобразовать все настолько, что оно идет вразрез с эффектом, производимым этой ситуацией или глубиной произошедшей трагедии, наконец-то возводя все к обыденности, стирая весь смысл этой сцены и проблемы, которую она пыталась показать.

Темп фильм определенно несколько медлителен. Как вы думаете, поведение персонажей определяется климатом и ландшафтом?

Но это не медленный фильм!

Тем не менее, на первый взгляд кажется, что все было подобрано так, чтобы создать стиль и передать стремления этого фильма…

Ладно, это правда, я думаю, что это сработало, придав фильму медлительности! Подобное ощущение возникает сразу после слов «10 лет спустя после краха» - так определяется природа этого мира и его развала. Для персонажа Гая, это то, что произошло и все еще происходит сейчас. Пока не ясно, что это означает для остального мира и в основном у вас возникает чувство, будто вы попали в ад. Для него это просто ужасное чувство пустоты, и он просто доживает последние минуты своей жизни.

Как вы работали с композитором?

Мы пересмотрели работы многих для этого фильма – и даже довольно странные вещи – Колина Стетсона, Уильяма Басински, Джачинто Сцелси, Тортоисе. «По волчьим законам» требовал своего рода более традиционной музыки, которая просто представлялась в электронном виде. «Ровер» же требовал другого – звуков, которые издают традиционные инструменты. Оригинальная музыка Энтони Партоса смогла поддержать этот необходимый фон на протяжении всего фильма.

Если персонаж Гая Пирса - это бродяга, тогда как вы определите персонажа Роберта Паттинсона?

Он также является бродягой. Гай – это бродяга, но в смысле «странник». В классическом английском языке «бродяга» также используется в качестве определения для собаки. Роб повсюду следует за Гаем, такой себе потерянный щенок.